Этот лагерь на польской границе стал основным источником новостей. И показал очень многое.
Страдания и испытания, которые выпали на долю беженцев, жестокость и бесчеловечность польских силовиков, то, как в Варшаве видят и трактуют права человека и стандарты демократии. И как юлят сегодня еврочиновники, закрывая глаза на беспредел польских силовиков. А еще показал сострадание белорусов, которые пришли на помощь этим людям.
Если днем в лагере много журналистов, приезжают неравнодушные, чтобы оказать помощь, организации, привозят гуманитарную помощь, то ночью здесь только беженцы. Со многими за неделю работы познакомились лично. Приглашают к огню, который в условиях поздней осени, леса и высокой влажности надо поддерживать всю ночь. Здесь все пропахло дымом, в свете фонаря видно, насколько плотно воздух пропитан пеплом, одежда беженцев превратилась в тряпки. У этой семьи трое маленьких детей. И да, не всегда хватает детского питания. Курды – мусульмане и в религиозных семьях не примут, например, консервы из свинины.
В лагере фактически нет связи. Людей интересует, какие новости, решили ли их пустить. А если нет, то когда это может произойти? Даже когда покидают силы, надежда живет. И один и тот же вопрос изо дня в день – почему?
Белорусские журналисты – единственная возможность для беженцев, чтобы об их трагедии узнали в мире. Польских здесь нет, как и с другой стороны границы. Только военные. Людям важно рассказать о своей ситуации.
Эта девушка тоже беременна. Из-за сна на земле и вообще погоды – болит горло. Толком не может объяснить, только жестами.
И все же голоса в их поддержку раздаются и по ту сторону польской границы. Гуманитарный кризис на пороге ЕС и действия польских властей вызывают недоумение и в Германии, куда беженцы так стремятся попасть и где уже говорят, что готовы их принять. Об этом заявили власти Мюнхена, афганцев готовы приютить немецкие Эрланген и Нюрнберг.
Поляки стянули к границе вооружение и спецсилы. Строят капитальные укрепления, точки наблюдения. Из их палаток доносится запах еды. Вот кадры прибытия полевой кухни. Польский солдат на границе накормлен горячим, тепло одет. А вот кадры, на которых курдские дети попросили их о помощи.
В ответ – равнодушие. Это в лучшем случае. Помощи эти люди ждали и просили у ООН. Представитель офиса по делам беженцев приехал. Но помощи не привез. Вместо этого бумажки с номерами телефонов. Позвонив по которым, можно попасть обратно на родину, отутюженную натовскими бомбардировками. Люди в отчаянье рвут такие бумажки.
В ожидании утра люди показывают свои сотовые телефоны. Там фотографии из Ирака, их разрушенных домов, рассказывают, что обратного пути для них нет. В том-то и отличие беженца от мигранта, а именно так их пытаются выставить поляки. Но мигранту есть куда вернуться. Они же бегут от войны, угрозы расправой, голода и смерти. Многие добирались пешком. Как например, этот человек. Он лежит на земле, ему оказывают помощь. У человека нет серьезных заболеваний, температуры. Он просто устал и не может встать.
Холод, высокая влажность и хронические заболевания делают свое дело. Каждый день состояние некоторых ухудшается. В лагере то и дело скорая. Нескольких беженцев отвозили в больницу, чтобы оказать экстренную помощь.
Медикаменты, еда, теплая одежда. Все это согревает не только тело, но и душу. Президент, а ситуация на польской границе на личном контроле Главы государства, поручил обеспечить беженцев всем необходимым – провизией, дровами.
И Беларусь не бросает. Пища, дрова и даже электрогенераторы. Беженцы смогут зарядить свои телефоны, позвонить родственникам. А у многих они давно в Германии и ждут воссоединения с семьей. Для детей предложили другой вариант: разместить их в белорусских санаториях.
Но семьи против. И тут только две причины. Первая: боятся, что не смогут их потом найти, и вторая – ждут, что вот-вот поляки все же откроют им ворота не в Польшу, она им не нужна, – в Германию. Но пока помощь тем, кто стремится в европейский рай и столкнулся с насилием польских силовиков, оказывают только на белорусской стороне. Людям, попавшим в беду, помогают просто по-человечески. К лагерю на польской границе подвозят воду, сейчас ее достаточно. Парламентарии, государственные предприятия и общественные организации оперативно решают вопрос с элементарными продуктовыми наборами: хлеб, консервы, сосиски из куриного мяса, которые подходят мусульманам, лекарства. Откликнулись и предприятия.
Люди устали. Устали ждать, устали физически, устали морально. Несколько раз были отчаянные попытки прорыва, когда мигранты, доведенные до отчаяния, шли напролом к забору. Но большинство ждут, когда наконец будет политическое решение их пустить.
И всю неделю Варшава наращивала воинский контингент. Солдаты, техника, среди которой водометы, грузовики, внедорожники, квадроциклы. Над лагерем в светлое время суток барражируют вертолеты. Кроме Ми-2, крупные многоцелевые. Один из них высаживает десант в районе импровизированного штаба польских силовиков. Это скорее способ давления. Женщины и дети боятся шума вертолетов, которые летают впритык к границе на минимальной высоте. Со стороны создается впечатление, что на той стороне готовятся к войне.
Белорусские военные следят за активностью Польши на приграничной территории. В Министерстве обороны убеждены: действия, которые предпринимают наши соседи, никак не связаны с нынешним гуманитарным кризисом.
Лагерь тем временем живет без календаря, отсчитывая время по суткам. Между тем существенно холодает, палатки совсем не спасают. Как и жар от костра может согревать не все тело: в лицо – тепло, а ноги и спина коченеют.
Фактически эти люди уже побывали в Польше. Проволока для шалаша – из того самого забора. Они ждут, когда на них обратят внимание. Действия польских властей не одобряют и в самой Польше.
Но польские власти упорно не хотят это признавать, что заигрались в европейских церберов. Но и здравый смысл, и эксперты, и правозащитники уверены: от компромисса и диалога не уйти. На кону стоит гораздо большее, чем чьи-то нездоровые политически амбиции в Варшаве или Брюсселе. На кону – человеческие жизни. И европейским политикам все же стоит посмотреть этим людям в глаза.