Приводим воспоминания очевидцев зверств фашизма на Кричевщины в годы войны.

Сегодня, в день 80-летия освобождения Беларуси от немецко-фашистских захватчиков, белорусский народ с гордостью и трепетом чтит память о подвиге своих предков.

Этот день напоминает нам о высокой цене, которую пришлось заплатить за свободу, и укрепляет нашу решимость хранить историческую память и передавать ее из поколения в поколение. Делимся с вами выдержками из научной справки Анастасии Радовской «Геноцид белорусского народа на территории Кричевского района в воспоминаниях очевидцев», которую передал редакции исторический музей Кричева.

Из письма командира В. М. Томникова:

«В плен к немцам я попал в октябре 1941 года под Вязьмой. Нашу группу гнали восемь суток. Не кормили. Стреляли в тех, кто пытался отскочить за кочаном капусты или картошкой. Ослабевших и отставших расстреливали. В нашей колонне было не меньше 18 тысяч человек...

Потом всех, кто к концу этапа остался в живых, погрузили на железнодорожные платформы и привезли в город Кричев. Для многих он стал могилой. Осень выдалась на редкость холодной, а большую часть пленных немцы разместили в цементированных складах или просто во дворе, под открытым небом. Есть не давали. От голода, холода и вспыхнувшей эпидемии в день умирало по сто и больше человек. Трупы сваливали в овраг, а чтобы не зарывать мертвых, края оврага постепенно взрывали».

Кричевский лагерь смерти

Из воспоминаний Марии Мартыновны Янушковой, жительницы г. Кричева:

«В период оккупации города Кричева немецкими захватчиками я проживала все время в г. Кричеве и была свидетельницей немецко-фашистских злодеяний над советскими людьми. Видела, как в декабре 1942 года на площади были повешены 5 человек, захваченных немцами, партизан. Перед повешением их избивали, висели они трое суток, после чего немцы сняли и увезли по направлению д. Прудок.

Я видела, как арестованных евреев немцы запрягали в телеги и заставляли их возить воду. Знаю также, что в октябре 1941 года немецкие изверги около льнозавода расстреляли 130 евреев: стариков, женщин и детей. Одна еврейка по фамилии Шуфер сумела уйти из-под расстрела, скрывалась около месяца, но была поймана полицией, посажена в подвал, где ее били, пытали, а затем расстреляли».

Из воспоминаний Татьяны Ивановны Мельниковой, жительницы г. Кричева, 1899 г.р.:

«В 1941 году, когда немцы оккупировали Кричев, с первых же дней начали они зверски поступать с мирным населением, а также военнопленными – бойцами и командирами Красной армии. Захватчики организовали три лагеря военнопленных на территории цементного завода, обнесли их в три ряда колючей проволокой. В лагере было много военнопленных. Немцы оборудовали там каменный подвал, куда складывали трупы умерших, замученных, расстрелянных узников. Ежедневно умирало и расстреливалось по 50–70 человек. Все это я видела своими глазами, когда ходила в лагерь к мужу Алексею Павловичу Панашахину, который был туда помещен.

Кормили пленных один раз в сутки отходами от картофеля, которые недоваривали, что вызывало массовые желудочные заболевания. Хлеб давали редко и минимальную норму.

Мне лично пришлось видеть, как немцы однажды пригнали на постройку моста через Сож узников. Один из них был затравлен собакой, разорван на куски. Труп его был тут же закопан, а немецкие офицеры и солдаты, охранявшие военнопленных, смеялись и ласкали овчарку. Видела, как в 1942 году фашисты гнали колонну советских военнопленных из лагеря цементного завода в г. Чериков. По дороге, на расстоянии 4 километров от лагеря до Кричева, было расстреляно около 50 обессилевших человек. Из слов моего мужа, которому удалось убежать из лагеря, в подвале цементного завода было сожжено около 18 тысяч трупов умерших и расстрелянных узников. Кроме того, я видела, как в Кричеве были повешены двое советских граждан, якобы за связь с партизанами».

Из воспоминаний Николая Афанасьевича Воликова, жителя д. Антоновка Кричевского района, 1913 г.р.:

 «14 ноября 1941 года в д. Антоновка немцы собрали местных граждан – евреев 18 человек, среди которых был старик 90 лет, остальные женщины и дети разного возраста, были и грудные дети. Всех их подвели к яме и расстреляли.

19 декабря 1941 года немцы забрали в д. Антоновка студентку сельскохозяйственного института Зинаиду Бертлиб, увели ее в д. Шаевка на колхозный ток, где раздели донага и расстреляли. При раскопке ямы, где было расстреляно 13 человек, было обнаружено, что одна расстрелянная женщина держала на руках грудного ребенка, который был невредим и закопан живым. В этой же яме была обнаружена расстрелянная женщина, около которой сидел ее внук – мальчик трех лет, который также был закопан живым. У мальчика даже не были закрыты глаза».    

Из воспоминаний Евдокии Прокофьевны Вырво, жительницы г. Кричева, 1921 г.р.:

 «Осенью 1941 года была арестована немцами по подозрению, что я еврейка, и видела все издевательства, чинимые немецкими оккупантами над арестованными евреями, которых было около 60 человек. Когда я обращалась к немцам, что я не еврейка и прошу меня освободить, меня били по голове палкой. Я видела, как одну арестованную девушку по имени Соня, фамилии ее не знаю, подозревая ее в связи с партизанами, увели на допрос в гестапо, ее пытали, ставя ногами на раскаленное железо, кололи иголками под ногти пальцев. Избивали резиновыми палками, потом, когда она ничего не сказала, раздели и расстреляли.             

60 человек арестованных евреев после двухмесячных издевательств отвели на цементный завод, где заставили вырыть для себя яму, положили их туда и расстреляли. Я же по просьбе граждан г. Кричева была отпущена».

Рассказ краеведа М. Мельникова о враче С. В. Алтаеве:

«В начале войны батальон был окружен и разбит в районе белорусского города Кричева, недалеко от реки Сож. Семен Алтаев мог уйти к своим, но на его руках были тяжело раненые. И он оказался в плену, в лагере, размещенном в Кричевском цементном заводе. Кругом смерть, болезни... Врачи решили просить фашистских офицеров разрешить открыть здесь пункт первой помощи раненым советским военнопленным. Разрешение было дано. Но ни медикаментов, ни продуктов фашисты не думали выделять. Жители окружающих сел и города Кричева приносили продукты, грубое домотканое полотно для перевязок, мох, заменявший вату».